Раин, О. ЗБ : [повесть; 12+] / Олег Раин; [иллюстрации Дж. Ландонио. - Москва: Детская литература, 2018. - 361, с.: ил. - (Лауреаты Международного конкурса имени Сергея Михалкова.

Говорят, имя человека – это его судьба. У героини новой повести Олега Раина твердое сильное имя , но … мужское (лишь окончание намекает на причастность к слабому полу) : Валерия. С латыни - крепкая, сильная. Она такая, Лерка Аникина. Стойкий оловянный солдатик. Начитанная - аж не верится: не только Искандера читала (кто из нынешних пятнадцатилетних его читает?), но и Аристотеля, умная, независимая, умеющая постоять за себя, не терпящая несправедливости. Очень непохожая на одноклассниц. Когда-то она была лидером девчонок класса, защищала, вовлекала в общие важные и интересные – по ее мнению дела. С отъездом из городка любимых и лучших подруг и приходом в класс новенькой – красотки Альбинки - Лера вдруг обнаружила, что осталась одна – все одноклассницы составляли теперь свиту королевы Альбины. И именно Альбинка объяснила Лере причину ее одиночества: «Да потому что ты правильная до тошноты. Все-то на свете знаешь, обо всем читала-слышала. Из тебя не слова, а готовые формулы сыплются… Ты всех за собой тянешь – типа к свету. А им плевать на твои знания, им, может, шоу простеньких хочется, с парнями потискаться, пирожными пообъедаться. А еще сигареток покурить, журнальчики эротические полистать… Еще и судишь всех вечно: эти надежные, эти нет, эти вообще сибариты. Никто и слова-то такого не знает, а ты на мозги капаешь…» Тем не менее, одна подруга у Леры появляется: беженка Лиза. Откуда беженка? Да где сейчас не воюют? Где не делятся на правых и виноватых? «… некогда мозги напрягать в поиске духовной общности. Работает тупое правило: тут свои, а там чужие. Короче, все та же война — и вовсе даже не до победного, поскольку победа на́ фиг никому не нужна, а нужно состояние борьбы и напряга, чем и пользовались во все времена господа политики…» Попытались одноклассницы наехать на Лизу – Лерка вступилась. И стало их двое против стаи. И недолго бы они пробегали бы, не будь в городке ЗБ – заброшенной больницы, когда-то известной, даже прославленной – из столицы лечиться приезжали. А «когда началась эра большой стрельбы и больших перемен, в больницу приехал человечек из столицы и объяснил изумленным врачам, что время их кончилось, что больница приватизируется и перестраивается под торгово-развлекательный центр, что больницы, детские сады и библиотеки народу теперь не нужны, а нужны боулинги, игровые площадки и попкорновые кинозалы. Человечек был маленького роста, но окружало его такое количество плечистых охранников, что спорить врачи не посмели». Однако что-то у человечка не срослось, здание не снесли, и осталось оно разрушаться в центре города, как больной зуб. Не сразу заметили странности, что стали вдруг происходить в заброшенной больнице: кто-то, войдя в здание, пропадал бесследно, кто-то проваливался в свое прошлое, кому-то, наоборот, открывалось будущее. Бомжи там не селились – даже не приближались к зданию, бродячие собаки обходили стороной. Даже птица облетали бывшую больницу. Зато люди нагородили слухов вокруг ЗБ, большая часть из которых, как ни странно, оказывалась правдой: была в ЗБ и лестница Мёба, по которой можно бродить часами и все равно не подняться выше четвертого этажа, и хронокомната, где останавливалось или шло назад время, и Крылья, исполнявшие желания… «публика в старое здание заглядывала самая пестрая. Кого я там только не встречала: сталкерготов, эмо, ведьмаков всех мастей и рангов, просто туристов из других городов. Рок-музыканты снимали там клипы, любители экстрима назначали в полночь свидания». Лерка…да – дружила с ЗБ как с человеком, и именно оно (ОНО, а не она – больница. Оно – чудо, таинственное место, нечто невероятное. Нервный узел нашего непростого мира) помогло им Лизой спастись от своры девчонок - одноклассниц… фантастическом образом. Именно в ЗБ две врагини Лерка и Альбинка, провалившись в иную реальность, получат возможность совершить нечто сродни подвигу, понять, чего они стоят на самом деле, а не в глазах окружающих. Узнать, что почем.

Повесть «ЗБ» вышла в издательстве «Детская литература» в серии «Лауреаты международного конкурса имени Сергея Михалкова» в 2018 году. Иллюстрировала повесть Джулия Ландонио. Думается, книга понравится поклонникам «мальчиков со шпагами» Крапивина – Раин его поклонник и лауреат премии им. В. Крапивина, любителям фантастики и мистики и школьных и околошкольных историй.

Шипошина, Т.В. Тайна горы, или портрет кузнечика: [повесть; 12+] / Татьяна Шипошина. - Москва: Детская литература, 2017. - (Лауреаты Международного конкурса имени Сергея Михалкова).

Эта история из тех, которые должны приключаться с каждым человеком в детстве. История, в которой есть место чуду, дружбе и любви. История, в ходе которой с человеком происходят вещи, изменяющие его жизнь или открывающие новые грани мира. К сожалению, на такие истории везет не всем – «должны» - не значит «приключаются». Одиннадцатилетнему Сане повезло. Вместе с соучениками по «художке» – художественной школе он приехал в Крым на летнюю практику на пленэр. А куда еще ехать за небывалой красотой как не в Крым? «И вот уже все мы застыли возле окон, наблюдая, как совершенно круглое розовое солнце садится за не замутненный никакими постройками или растительностью горизонт. Горизонт, словно бы прочерченный по линейке. Мы смотрели, как солнце окрашивает небо всеми оттенками розового, оранжевого, желтого, лилового, фиолетового…Наверно, не мне одному хотелось нарисовать этот закат. Петрович же, стоя вместе со всеми у окошка, повторял:— Запоминайте, ребятки! Запоминайте…» «Вдруг, прямо с высоты, перед нами открылась огромная синяя чаша. Море! Море в обрамлении гор… Кажется, я даже перестал дышать! Просто забыл, что мне надо дышать, и вспомнил об этом только тогда, когда… Ну, в общем, вспомнил. Автобусик двинулся вниз. Вы не поверите, но временами я даже закрывал глаза, потому что красота переполняла меня через край. В автобусе установилась тишина. Народ перестал переговариваться и приник к окнам. Ведь мы все были художниками. Ну, почти художниками.— Запоминайте, ребятки…Запоминайте…» Лагерь располагался у подножия «старой, древней горы» .В первый же день Саня перекупался в море и заболел. Лежа в изоляторе, он видел в окно эту гору, «покрытую желтоватой, выжженной солнцем травой. Не понимал, наяву ли слышу стрекот кузнечиков и жужжание пчел, или это в моей голове что-то гудит и стрекочет. Все вокруг переливалось, блестело, жужжало и стрекотало… Неправдоподобно синяя полоска моря вдалеке казалась нарисованной. Вечерние ароматы нахлынули на меня и словно унесли в неизведанные края. В края несорванных цветов, непуганых мотыльков, прозрачных стрекоз и свободно прыгающих кузнечиков». Но не только несказанной красотой притягивала гора – Саня узнал от врача Верочки легенду, связанную с этой горой. Оказывается, на ее вершине есть заброшенный монастырь, и монахи после революции где-то на территории монастыря якобы зарыли сокровища. Какой мальчишка устоит против тайны сокровища! Точно не Саня и не его лучший друг Лёнчик, с которым Саня поделился планами найти клад. Активный Лёнчик привлек еще нескольких кладоискателей и, запасшись бутербродами и флягой с водой, прихватив этюдники и складные стульчики для маскировки - вроде как детки решили порисовать подальше от лагеря – трое мальчишек и две девчонки отправились в гору, надеясь вернуться до вечера. Но высота горы оказалась обманчивой: казалось, что вершина просто отодвигается от путников. Заночевать пришлось на горе. «Где ты, цивилизация? Где ты, сотовая связь?» Особенно пожалеть об их отсутствии пришлось, когда Лёнчик сломал ногу. Если бы не два местных пацана Денис и Васька… Сбежавшие из интерната мальчишки тоже искали клад: старший, Денис, хотел купить дом и устроить младшего учиться на художника – Васька здорово рисует. Но из-за Лёнчика пришлось вернуться в лагерь, где уже клубились прилетевшие из Москвы родители, спасатели и ребята. Санькины родители - художники и их друзья прилетели позже. А дальше события катятся как лавина в горах.. Здесь будет и вещий сон, и сокровище, и любовь, и решение взять в Москву талантливого Ваську и надежного Дениса, и планы реставрировать монастырь… И даже немножко политики: приехали ребята в Крым, находящийся на территории чужого государства, а уезжали из Крыма российского. Уже четырнадцатилетний (почти!) Саня вспоминает свое крымское лето «постоянно» слишком важным оказалось оно и для него, и для его друзей и для друзей его родителей – для всех участников событий. Кстати, если с тайной горы все более или менее понятно, то причем здесь портрет кузнечика – прочитаете сами.

Повесть вполне себе приключенческая, наконец-то мальчишеская, хорошо написанная и, как положено для читателей среднего возраста, иллюстрированная (художник Нина Курбанова). Автор же дважды становилась лауреатом конкурса имени Сергея Михалкова. О ее первой книге «Ангелы не бросают своих» мы в нашей рубрике писали.

Веркин, Э. Облачный полк: [повесть; 16+] / Эдуард Веркин. - 3-е изд. - Москва : КомпасГид, 2015. - 290, [3] с.

Кому нужны пострелялки-догонялки в духе Индианы Джонса, тому не сюда. «Облачный полк» - книга об обычной войне. Странное словосочетание? Нет, не странное. Понятно, что война – это когда стреляют, взрывают, убивают и умирают. Но война – это еще и грязь, дождь или снег, война – это когда холодно даже летом, постоянно хочется есть, и когда есть, что есть, то это недоварено, недосолено, скрипит песком на зубах, потому что повар не из «Асториии» - он вообще-то керосинщик, на складе работал. И готовить просто не умеет. Война – это когда делишь землянку с клопами и «стасиками» - непонятными насекомыми, кусающимися, как звери. Это когда нужно рубить дрова, таскать воду, стирать…Это когда командир отряда вспоминает, что ты пацан, хоть и контуженый, и друг твой пацан, пусть и постарше. А партизанский отряд – это советская власть. А раз власть советская, то детям нужно образование, школа, то есть. Хотя бы раз в месяц. И без всякой системы, Но хоть что-то. «А куда мне их девать? – спросил он почему-то у Виктора. – Выгнать нельзя, их убьют сразу. А если не убьют, то в Германию угонят. Домой я их тоже не могу отправить, дом тут совсем не у каждого остался. Да и опасно отправлять, сами знаете. Ко мне каждый месяц сопля какая прибивается, а я тут советская власть, я их определять должен… Глебов свернул газету вчетверо, хлопнул себя по колену, сказал: – А на месте они сидеть тоже не хотят, возраст не тот. Вот и воюют… – Хорошо ведь воюют, – напомнил корреспондент. – А… – Глебов только рукой махнул. – Это все не для детей занятие, Виктор, сами ведь понимаете… – В Древней Руси уже в двенадцать лет на поле выходили, – возразил Виктор. – Это исторический факт. – Ну, мы же не в Древней Руси, – мягко перебил Глебов, – мы в Советском Союзе. Пацанва должна в школе сидеть, бабы должны щи варить, а воевать должны взрослые. Все просто».

Об этой обыкновенной войне вспоминает по просьбе правнука дачным чудесным летом Митяйка – когда-то Митяйка, а теперь патриарх большого шумного семейства, глядя на своего сына – толстого одышливого деда, внука, толстого и одышливого - его ни один парашют не выдержит, у которых соседская Пустолайка слопала замаринованное для шашлыка мясо. Вспоминает Митяйка своего друга и наставника Саныча, балабола и хитреца, но настоящего бойца, представленного к званию Героя, который боится только предателей, топтуна из бабушкиной сказки и строгую девушку Алевтину, А больше никого и ничего: его в детстве цыганка заговорила «от пули, боли и неволи». Его даже сфотографировать нельзя: фотографии от него отскакивают. Как пули. Во как! И не осталось бы от Саныча никакого изображения, если бы не сумасшедший художник, у которого пацаны остановились переночевать, отправившись в разведку. Нарисовал он Саныча с копьем и звездочку – звезду Героя - нарисовал, хотя Саныч про нее и не рассказывал, и сказал художник, что самое место Санычу в картине : «…говорит, для тебя тут справа местечко есть, в верхнем ряду».А на картине изображены «люди какие-то непонятные, смотрят как-то… Ну не знаю… Как завучи. Целая картина одних завучей! Аж пробирает, глаза точно отдельно ото всего нарисованы… Глазастая картина!.. Одеты странно, вроде все в рубахах белых, а если присмотреться, то и нет – из - под рубах другое просвечивает. У некоторых мундиры старинные, у других кольчуги, и в форме тоже есть. И это… они как живые. Словно покачиваются. И сколько их непонятно, вроде немного, но если долго смотреть… На самом деле может и полк». И весь этот облачный полк, все эти люди живых и землю эту «стерегут, это ведь бесспорно. Все, павшие в боях… Да и не в боях, все честные и добрые люди». И маленькие детдомовцы, чьи письма нашли Саныч и Митя в сумке мертвого немца - их фашисты угощали отравленными конфетами, брали у них кровь и кожу для пересадки своим раненым, их взрывали, привязав к столбу – шутили так. И партизаны, убитые выстрелами в затылок, тела которых смерзлись кучей – не растащить, и остальные, погибшие в бою с егерями: «они не умирают. Нет, они погибают, но после этого… Они становятся вроде как небесными воинами». И Саныч: «С толстой глянцевой бумаги альбома на меня смотрит Саныч. Веселый и злой, стоит, прислонившись к стене. С копьем, в тени узкого горного ущелья, отделяющего сумрак от света, потомок Геракла в сорок третьем колене, вечно на страже… И копье у него все-таки очень похоже на ухват.…» Прав был бывший военный корреспондент, который так и не смог сфотографировать Саныча: «Народ не живет без героев, это высокопарно звучит, я понимаю, конечно… Но это ведь так».

Жаль, что здесь нельзя поставить точку. Потому что сказаны в финале повести и другие слова: «Тринадцать лет прошло, все улеглось, можно взглянуть по-новому. А мне кажется, мы начинаем забывать. То есть не хотим помнить. А это опасно, правда ведь? Если мы в пятьдесят восьмом уже не помним, то что потом будет?» А сейчас 2020-й.