Раин, О. Отроки до потопа: [роман; 16+] / Олег Раин. - Москва: Аквилегия-М, 2016. - 414, [1] с.

«— Не знаю, в наше время все иначе было. И лежачих старались не бить, и гашиш не курили… Скверное время вас приютило, Сереж. Я бы сказал — стервозное. Так что могу только посочувствовать. Серега опять набычился. Потому что не понравилось, как походя прошлись утюжком по времени и классу… Подумаешь, стервозное! Будто что-то они там выбирали! Времечко — это не товар на полке, какое досталось, такое и нюхаем… У них, с понтом, не стервозное было! В магазинах вон тараканы бегали, в войнушку игрались где ни попадя, за анекдоты сажали.»

Подросток Сережа Чохов учится в обычной средней школе и живет так, как и положено жить 14-тилетнему подростку. У него своя компания: хулиганистый безбашенный Гера, недотепистый толстоватый Андрей и ботан Тарасик, «свой» только частично. Своя компания нужна – это правило выживания в школе. В классе есть и другие компании: Сэма, мажора и манипулятора, Краба, почти бандита. Девчонки тоже как-то делятся на группки. И свою самость приходится доказывать ежедневно: в стычках с «охраной» Сэма, братьями-близнецами крутышами-каратистами, в конфликтах с Кокером: «всякий авторитет подобен теореме, которую следует доказывать ежедневно. И проще, чем драка, доказательства пока никто не выдумал. Короткая и эффектная победа обычно превращала теорему в аксиому, и вопрос, кто кого круче, хитрее и умнее, решался сам собой». В принципе Серега относился к своей жизни нормально, хотя то, «что нравилось тотально всему миру, у него частенько вызывало неприятие». Влюблен Серега в красотку Анжелу, которая постоянно находится в поиске самого крутого пацана. Ну, как влюблен… Четко отдавая себе отчет в том, какая она, Анжелка, на самом деле: «Может, верно говорят, что плохо родиться красивым. У некрасивых комплексы, они рвутся наверх, грызут удила, преодолевают барьеры — и становятся в итоге Бальзаками, Амундсенами и прочими Пушкиными. Красивые же плывут по течению безо всяких усилий. Потому как — на кой? Все без того их любят, по головушке гладят, в рот заглядывают. Вот и жуют себе травку, хлебают из подставленных ладошек, пребывая в полной уверенности, что мир — это райское пастбище, созданное сугубо для них». Но недаром говорят: любовь зла…

К счастью, книга не о любви – она о взрослении, о выборе позиции, о том, что равнодушие к чужой судьбе, к чужому горю, к творящейся несправедливости – это дорога в никуда: «В самом же деле, задергали человека! Скоро не за циркуль — за нож будет хвататься. И пришьет кого-нибудь — как в тех же американских школах. Каждый ведь месяц передают в репортажах! Типа, приходит какой-нибудь лоб со стволом и валит своих таких же. А потом вокруг ноют и удивляются — с чего бы? То есть сначала киновампирами мозги засоряют, сказочки о правах вкручивают, а потом удивляются. А фига ли удивляться? Если, скажем, у меня права и если я шпалер могу без проблем достать, то чего я буду терпеть Кокера, скажем, или Гошу с его дебильной физией!» И Серега вмешивается: не дает завучу Авроре Георгиевне и Сэму «сожрать» пожилую учительницу Маргошу, защищает друга Геру, хотя решение Гериной проблемы – временное: уж очень она … беспросветная: «Гера, в самом деле, не ведал, куда катится. И остановить его было некому. Родители куролесят, брат в тюряге, а Гера-то в чем виноват? Угораздило же его родиться в таком гнездышке! Побыстрей бы ему вырасти! — неожиданно подумал Серега. — Вырасти и сделать отсюда ноги — от папы с мамой, от брата-шаромыжника. Пока не утопили да не утянули с собой в болото. И лучше куда-нибудь подальше свинтить, пусть даже в другой город». Появление в классе девочки Евы приводит к тому, что Серега сознательно впутывается в очень серьезную передрягу, в бизнес Кентукки и Маринада, продающих школьникам наркотики: «Удерживала только мысль о Еве. Это ведь Кентукки ее на иглу посадил. А скольких еще девчонок и мальчишек не сегодня, так завтра соблазнится этой отравой! Кто-то умрет от передоза, для кого-то жизнь превратится в ад. И все только для того, чтобы Кентукки со своими гостями имел возможность жрать в три горла и шиковать на еврокурортах. Конечно, лучше бы этими уродами занималась милиция, но если не занимается, то что делать? Закрывать глаза и терпеть? А как быть тогда с Евой? Как быть с Герой, который тоже потихоньку подсаживается на коноплю?» Да, Сереге страшно – он же все-таки мальчуган, как говорит автор, но он «из племени сумасшедших, значит, понимает, что, спасая человека, спасаешь мир, а спасая мир, спасаешь себя. Конечно, тоже эгоизм, но ведь не самый подлый, не чернуха, не трэш. И если кому не нравится, то пусть сидит себе в четырех стенах, пусть живет в них чинно и правильно, блюдя себя, без нарушений правил дорожного движения, без ругательных слов и болезненных синяков. Только как же тогда быть с человеком? Тем самым, которого надо спасать? Ведь без него, бедолаги, рухнет весь мир, а с ним, как знать, могут обрушиться и ваши злосчастные стены…» Книгу стоит почитать тем, кто верит в торжество справедливости, кто хочет определиться со своим местом в жизни, кто не готов плыть по течению и пытается найти решение серьезных – и не очень – проблем.

В 2010 году за книгу "Отроки до потопа" Олег Раин был удо¬стоен звания лауреата сразу на двух литературных конкурсах - им. П.Бажова и «Камертон». И напоследок: почему книга называется «Отроки до потопа»? Ну, отроки – понятно: архаизм, означающий «подростки», те, кто не может «отречь» - сказать, ответить, чье слово пока не имеет веса. В смысле, в обществе. А «до потопа»… У меня есть гипотеза: название дано вопреки поговорке «После нас – хоть потоп». Такой вот оксюморон: решают те, кто ничего не решает. Думаю, Раин и его герой Серега считают, что нормальным людям – и подросткам в том числе - не все равно, что будет после них, какое наступит будущее. И наступит ли…

Чепурина, М. Мечта handmade: [повесть для среднего школьного возраста;12+]. - Москва: Эксмо, 2011. – 153,[7]c. – (Только для девчонок).

Ульяна Горохова – звезда. Типа. Длинноногая брюнетка с потрясающей фигурой. У папы и мамы есть деньги и, значит, Ульяна в шоколаде. Дружит Ульяна с Татьяной. Она, конечно, предпочла бы дружить с какой-нибудь знаменитостью, но есть плюсы и в дружбе с Татьяной: «Возможно, узнав, что мы дружим с Татьяной, вы сразу представили ее кем-то вроде меня: модницей и красавицей. На самом деле все обстоит совершенно иначе! Танька маленького роста, коренастая, с короткими ногами. Иногда я говорю, что ей следует похудеть, но Танька только отмахивается. Впрочем, может, и правильно. Высокая мода и дизайнерская одежда подруге все равно не светят, а всякое барахло, которое продается на вещевых рынках, как раз пошито на такие отстойные фигуры, как у нее. Родители у Татьяны довольно-таки бедные. С лица она тоже не очень: не то что страшная, но и до красоты ей далеко. Хотя, если честно, меня это не расстраивает: на фоне такой подруги я выгляжу еще лучше. Да и пацана она у меня не отобьет… Ну, в смысле, тогда, когда он появится». Однако с Танькой не скучно, с ней всегда можно поговорить, она готова поддержать и помочь. Словом, все у Ульяны было хорошо, пока она не влюбилась в мальчика из параллельного класса Гену Ищенко. И вот тут ее ждал облом. Нет, ОБЛОМ. Родители отказались купить платье цвета фуксии всего за пять тысяч, в котором Ульяна намеревалась покорять Ищенко. Сам Гена не ответил на ее просьбу включить ее в друзья, не реагировал на письма и фото – даже отправленные с разных адресов. Словом, полный игнор. И покупка платья стала для Ульны идеей фикс: вот наденет она платье и вся такая неотразимая впечатлит упрямого Гену. И тогда Ульяна решилась на крайние меры: заработать на платье! «Промоутер …Впрочем, все это было сущей ерундой по сравнению с тем, что уже к одиннадцати часам у меня жутко разболелись ноги. Перед выходом на работу руководство посоветовало надеть удобную обувь, и я выбрала свои самые лучшие, мягкие, кожаные… туфли на шпильках. Ну кто же мог знать, что все будет так плохо, и за смену я ни разу не смогу присесть?! Ясно же, что выглядеть хорошо хочется всегда, а особенно в первый рабочий день на новом месте! Правда, в какой-то момент в голове у меня промелькнула мысль надеть кроссовки или тряпичные тапочки, но что, если потом в классе пойдут разговоры о том, что «Ульяна раздавала на перекрестке листовки, одетая как колхозница»?! Я нарядилась во все самое лучшее. И вот теперь узкие джинсы натирали мне все, что можно, браслеты мешали, тяжелые серьги невыносимо оттягивали уши, а ноги словно выросли на целый размер и перестали помещаться в туфлях. Кроме того, мне ужасно хотелось есть». Потом был фастфуд – вообще мрак! Мыть полы в зале, убирать со столов, улыбаться клиентам, которых хотелось просто закатать в асфальт… А еще чудовищно некрасивая и неудобная форма! Потом - опять потом! - была массовка на киностудии – ясное дело, с мечтой попасться на глаза знаменитому режиссеру – четырнадцать часов работы в день за триста рублей и разбитые мечты: «… побеседовав с коллегами, мы (с Танькой – Е.М.) окончательно пришли к выводу, что подавляющее большинство их – либо чудики, либо лентяи и неудачники, либо персонажи с весьма сказочными представлениями о жизни. К последней категории относились особа в зеленом… и, кажется, я». Словом, когда у Ульяны появились заработанные четыре тысячи, платье как-то … вылиняло, что ли. И шов кривой обнаружился. Жалко стало Ульяне отдавать свои кровные за синтетический цвет фуксии. И Генка как-то… тоже вылинял. Появился другой парень, появилась цель: «А я? Что могу я? Листать глянцевые журналы и выдумывать сказочные истории успеха?! Что ж это получается?! Значит, они все могут поступить в вуз, а я не могу?! Значит, я не способна ни слушать рекламу, ни листовки как следует раздавать, ни гостей в общепите обслуживать… а другие, выходит, запросто?! Люди, значит, будут деньги зарабатывать, таланты свои раскрывать, а я? Хуже я, что ли? Слабее других?! Ну уж нет! Ульяна Горохова всем покажет!» Книжку, наверное, стоит прочитать тем, кто потихоньку приходит к мысли, что просто так только дождик идет, что без труда не вытащишь и рыбку из пруда, что истории успеха разных там Дольче & Габбана и Стивов Джобсов – это история не только мечты, идеи, но и работы по ее воплощению. Мечты handmade – сделанной своими руками.

Габова, Е. Большая девчонка: [ повесть для среднего школьного возраста; 12+] / Елена Габова. - Москва: Эксмо, 2013. - 192 с.: ил. - (Только для девчонок).

Виолетта Покровская! Звучит! С таким именем надо быть актрисой, балериной…словом, кем-нибудь этаким. Ну, Вы поняли. Но ты носишь черные джинсы – только черные, их у тебя несколько, черные футболки и водолазки, и поэтому зовут тебя Ветка… подруг у тебя нет – от девчонок тебе нужно поклонение («В классе все девчонки меня воображалой считают. Высокомерной, точнее»), от парней – любовь, но тот, кто нравится, к тебе равнодушен. А он такой! Черные волосы до плеч, темные глаза, длиннющие ресницы, нежное лицо… Заха-ар! И когда в соседнюю квартиру переезжает парень. («Вся семья, конечно, переехала вместе с ним. Елки! У него такие глаза! Такие, елки, го-лу-бы-е! Я прямо остолбенела, когда увидела. Под цвет его джинсов прямо»), то ничего особенного не происходит. Ну, голубые глаза, ну, красивый, ну, умный, ну, зовут аж Лев, садится в классе за твою парту - вы же соседи по дому. Захар все равно лучше. Со Львом можно разговаривать, слушать музыку, поделив наушники плеера на двоих. Дебюсси слушать, потому что Лев музыкант, играет на рояле – и как играет! И за себя постоять может – с чувством собственного достоинства парень. Захар ему, правда, не понравился: тупой, говорит. И не понимает, как ты, умная, пишущая стихи, можешь любить… пустое место («Ты же в нем по уши… погрязла»)

«-Он тупой. Неужели не видишь?

Я снова вспыхнула.

– Почему ты так решил? У него что, на лбу написано?

– Вот именно: написано! Именно: на лбу. Интересная девушка влюбилась… в какое-то мурло.

– Эй, эй, полегче! – ох, как я разозлилась! Мне захотелось ударить Левку. Залепить изо всех сил затрещину. Если бы это был другой, не Лева, он бы и получил! А Лева… я и правда считала, что Лев Капитонов – мой друг. Он так же считал, об этом была записка в школе. Друга бить по лицу как-то не по-людски.

– Могу тебе зло и с уверенностью сказать, – проговорил Лева, сощурившись и оставив в покое свои ногти, – через год-два ты будешь с удивлением или даже со смехом вспоминать свое сегодняшнее чувство»

Двух лет не понадобилось. После необдуманного твоего поступка Лев перешел в параллельный класс, а потом и вовсе перевелся в музыкальный колледж. И без него стало… скучно, серо. Не так. И исправить уже ничего нельзя – это только в спорте у легкоатлетов бывают три попытки. «Мораль сей басни такова…» Да нет никакой морали. Тут кстати пришлись бы пословицы типа: «С лица не воду пить», «Видом орел, а умом тетерев», «Красота приглядится, а ум пригодится». Однако чужой опыт редко кому помогает. Пока собственных шишек не набьешь – не поумнеешь. Хотя, конечно, возможны варианты. Вот о собственных шишках и повесть.