***
Кочует кучка мелочей –
всё в угол из угла:
шурупчик, скрепка, ключ ничей,
вязальная игла.
Найду: опять покоя нет,
вдруг дует от двери?
Кому? А вот живёт поэт
в какой-нибудь Твери.
Стихи разбросаны кругом,
и скрепки нет на них.
Не стол разболтанный – весь дом –
в пыли «столетней» книг…
Зажжёт свечи последней нить,
от холода дрожа.
Неласково вот так вот жить.
И как его мне жаль!
Шепчу в пространство: «Забери –
чужое мне не впрок!
Пускай не дует от двери,
где ключ нашёл замок». |
***
Бархатцы
в осень
отдают аромат,
пчёлы над ними жужжат,
присаживаются на космеи
смело,
ищут частицы лета,
находят,
прячутся в шуме листвы –
зелёной ещё,
чтобы после
с листвой улететь,
в золото обратясь и в медь.
Бархатцы, бархатцы…
Отчего я смотрю на них?
Не могу не смотреть. |
***
Неприметная девочка, тонкая...
Не сказать, что работает в онко-
диспансере – печальным ангелом
над ушедшими в мир иной.
Ей привозят их вечно спящими –
удивительно, как не страшно ей?! –
и она начинает спрашивать
о причинах у Смерти самой...
Через время вздыхает: кончено.
О молчание лезвие сточено.
Потихоньку, полунамеками
ряд причин открывался ей...
А потом, вдалеке от молчания,
чаем в лавке торгует чайной –
на здоровье живым – случайным.
Что не сделаешь для людей!
Я встречаю её в автобусе
(жизнь кружится лимонным глобусом –
дольки, доли – кому достанутся?).
Голос девушки светел, тих.
А слова, что чаинки – горсткою:
«Почему до сих пор не бросила?
В парке за диспансером осенью
очень солнечно от облепих». |
